Ковров, Лопатина, 70. Про этот дом было много написано в прошлом году: как он горел, как его сносили. Недавно прогуливалась мимо: на месте дома — гора мусора. А ведь для меня это совершенно личная история: в нем я родилась. И не только я. Мой отец, Анатолий Гульчук, записал для Проспекта свои воспоминания. Как и когда строили этот дом, кто и как в нем жил — в этом небольшом эссе уместился целый срез жизни Коврова в советскую эпоху. Старые фото и ностальгия — вот и все, что осталось от этого дома.
Текст: Анатолий Гульчук
В прошлом году в одной из местных газет на глаза попалась заметка о сносе аварийного дома №70 по улице Лопатина – дома, где я провел 51 год жизни. Доехал, посидел на единственной оставшейся скамейке у бывших сараев. Посмотрел на пустующий, с обгоревшим верхним этажом, выбитыми окнами мой дом, погрустил, попрощался с ним, как когда-то прощался с проданной квартирой под номером 37.
Дом этот был построен в декабре 1957 года (мне был один год) в «экскаваторном» поселке – тогда микрорайоны в просторечии назывались «поселками»: Ивановский, Калининский и так далее. Строили его хозспособом сами будущие жильцы – после рабочей смены и по выходным с помощью тогда богатого экскаваторного завода.
Проект дома, видимо, был немецкий или прибалтийский, с мансардным третьим этажом: как шутили жители соседних домов, — «с курятником». Скорее всего, этот дом был первым на очереди, потому что последующие дома на поселке были обычными 3х-этажками – так решили жители. Эти дома и сейчас стоят вдоль проезда Брюсова и на Лопатина в районе бывшей «седьмой» школы (сегодня – школы №24).
Стены возводились из шлакобетона, котельную в соседнем «девятом» доме топили углем. Дом получился очень теплым, вот только закрепить что-то в стене было проблемой – дюбель не держался в пористой структуре.
Иметь свою собственную квартиру в те годы было счастьем, ведь большинство ковровчан жило в частном секторе, в бараках или коммуналках. Но до подключения газа готовили на деревянных печах.
Наш дом был многонациональным. Русские, евреи, украинцы, белорусы, татары жили очень дружно, отмечали праздники на улице с песнями и плясками под гармонь.
Дети войны – наши родители – радовались миру и молодой жизни: с Победы прошло лишь 12 лет.
На 24 квартиры было 42 ребенка! В основном, мальчишки примерно одного возраста. В соседних дворах было то же самое. Учились в три смены – школы были переполнены.
Каких только приключений и игр не было в нашей юности! Мы жили на улице и улицей. Катание с гор Черного дола и карьеры по улице Брюсова, мотокросс на Шириной горе, спуски в котлован строящегося бассейна «Сигнал», катание на самодельных плотах в талых водах фундаментов домов, купание во всех возможных водоемах от Малеевки до «бугорков» и пляжа около старого деревянного моста, наблюдение за смельчаками, сигающими с самой высоты (там же мы снимались в массовке фильма «Красные пчелы»)…
На фото — отец автора, Алексей Гульчук
Перебравшись через перешеек в сад КЭЗ, пробовали курить дешевые литовские сигареты «Юрите» («Русалка»), весь день питались хлебом, диким луком, щавелем.
После нашего загорания на крыше родители закрыли чердак. После похода по канализационным ходам – подвал. После ранения лица одного из наших товарищей (насмотрелись «Три мушкетера» и наделали самодельных шпаг) – оружие было погнуто и закинуто на крышу сарая.
Зимой строились такие крепости, что во дворах весь снег был убран, и крышей «башни» становилась крышка люка от дворовой помойки…
Пиротехнику современности нам заменяли стружки магния, селитра и карбид после газосварки. «Шутиха» — прежняя фотопленка в фольге из-под шоколада – летела как маленькая ракета с густым белым шлейфом дыма…
Мы перетаскали со строек кучу ценностей – например, обломки гранита с памятника на площади Победы. Из оргстекла и пенопласта изготавливали щитки для хоккея. Да всего и не перечесть. Однозначно, это было интересное и счастливое время.
Анатолий Гульчук
В этот дом я привел жену, из него уходил в армию, здесь родились мой сын и моя дочь, отсюда проводил в последний путь родителей. И вот спустя 60 лет я простился со своим родным домом с грустью и светлыми воспоминаниями о жизни в то время.
Видимо, и к домам подходят строчки «Времена не выбирают, в них живут и умирают». Прощай, дом номер 70.
зачот!